из-за падения португальского диктатора с шезлонга он сначала умер как глава государства, а потом уже окончательно. а ещё этот казус привёл к падению режима: у Салазара не было ни семьи, ни готовых преемников.

лето 1968 года. 79-летний Антониу де Оливейра Салазар уже больше 30 лет находится у власти. 5 лет идёт кровопролитная и истощающая бюджет страны война в африканских колониях, за сохранение империи. несколько месяцев назад вышли расследования о коррупции в окружении Салазара, за распространение которых наказывают.

Салазар использовал как свою дачу форт Санту Антониу да Барра в Эшториле. сейчас он открыт для посещений по выходным.

в этом форте 3 августа 1968 года произошло фатальное падение Салазара и удар головой: считается, что он то ли упал, уже сев в шезлонг, который развалился, то ли промахнулся мимо него, когда садился.

от удара головой и кровоизлияния в мозг у диктатора развилась гематома мозга, которая медленно разрушала его когнитивные способности. врачи поняли, что возвращение к полноценной деятельности невозможно.

пока он лежал в коме, португальская элита тихо решала вопрос о преемственности власти. 27 сентября, следуя своим формальным полномочиям, президент Португалии Америку Томаш назначил премьер-министром Марселу Каэтану, как компромиссную фигуру: с одной стороны, Каэтану давно говорил о том, что нужна либерализация, а с другой, был верным сторонником Салазара и не представлял угрозы для консерваторов в руководстве страны. и действительно, его попытки реформ ни к чему не привели, а закончились революцией 25 апреля.

самое поразительное в этой истории — никто не решился сказать самому диктатору правду о его отставке. когда Салазар пришёл в сознание и частично восстановился, для него создали иллюзию, что он по-прежнему управляет страной. в его резиденции в дворце Сан-Бенту имитировали правительственную деятельность: приносили поддельные документы для подписи, организовывали фиктивные совещания «кабинета министров», рассказывали о «важных» государственных делах.

журналист Марко Феррари, написавший книгу об этих событиях, утверждает, что для Салазара в этот период даже издавали специальный выпуск Diário de Notícias, в котором поддерживалась иллюзия, что он ещё руководит страной. главред газеты Аугушту де Каштру вычищал упоминания Каэтану и вставлял фейковые репортажи о заседаниях и решениях Салазара, а ещё убирал новости, которые могли бы Салазара расстроить. потом эту исправленную версию газеты печатали в одном экземпляре.

два года экс-диктатор прожил в этом искусственном мире, искренне веря, что продолжает руководить Португалией. его окружение поддерживало эту игру из страха или жалости — возможно, и того, и другого одновременно. Салазар читал специально подготовленные сводки, давал указания, которые никто не выполнял, и строил планы развития страны, которой больше не управлял.

за этот период вышло только одно интервью Салазара, во французской газете L’Aurore, симпатизировавшей тогдашнему португальскому режиму. удивительным образом у главреда газеты Роланда Фауре получилось добиться часового разговора, видимо в знак признания прошлых заслуг: до этого он несколько раз приезжал в Португалию и выпустил уже два интервью с Салазаром. разговор прошёл в саду его резиденции, единственным условием было, что Роланд не будет говорить, что дедушка уже не главный в стране. интервью вышло 7 сентября 1969 года, все экземпляры газеты L’Aurore в Португалии были изъяты, португальской прессе запретили упоминать это интервью, зато в Париже оно имело успех. почитайте его фрагмент:

«Салазар считает, что по-прежнему руководит Португалией…»

— Во время вашей болезни, в какой степени вы участвовали в руководстве делами государства?
Я ещё не полностью поправился, и моя единственная настоящая забота — сохранить достаточно сил, чтобы продолжать исполнять свои функции.

— Здесь вы принимаете министров правительства?
(Доктор Салазар отвечает, не раздумывая:) Да, прямо здесь. В этом саду приятнее, чем в доме.

— Все министры приходят сюда отчитываться по своему ведомству?
Да.

— И вы даёте им указания?
Я не навязываю решений. Они принимаются коллективно Советом министров.

— Который собирается здесь?
Нет. Решения, намеченные здесь, официально утверждаются на заседаниях под председательством Президента Республики в его дворце.

— Но ведь все министры нынешнего правительства были выбраны вами и пользуются вашим доверием?
Да, разумеется.

— А если кто-то из них не проводил бы политику, определённую вами, вы бы его отправили в отставку и заменили другим?
Разумеется, — говорит он совершенно естественно, сопровождая слова небрежным жестом правой руки.

(…) Я знал, что у меня есть лишь три-четыре минуты — пока гувернантка не вернётся из дома с другими посетителями. Я рискнул и задал последний вопрос: тот, который, возможно, не следовало задавать.

— Уже некоторое время много говорят об одном из ваших бывших министров, Марселлу Каэтану. Что вы о нём думаете?

Десять секунд молчания показались мне слишком длинными. Потом доктор Салазар очень естественно сказал:

Я хорошо знаю Марселлу Каэтану. Он не раз был моим министром, и я его ценю. Он любит власть — не для того, чтобы извлечь выгоды для себя или для семьи: он очень честный человек. Но он любит власть ради самой власти. Чтобы испытывать захватывающее чувство — оставить свой след в событиях. Он умён и обладает авторитетом, но ошибается, не желая работать с нами в правительстве. Ведь, как вам известно, он в правительство не входит. Он продолжает преподавать право в университете и иногда пишет мне, высказывая своё мнение о моих инициативах. Он не всегда их одобряет — и у него хватает мужества сказать мне это прямо. Я восхищаюсь его смелостью. Но, похоже, он не понимает, что для того чтобы действовать эффективно, чтобы иметь вес в событиях, нужно быть в правительстве.

— Но говорят, что это вы не захотели видеть его больше министром…
Может быть, может быть…

перевод с португальской версии в газете Expresso

27 июля 1970 года сердце бывшего диктатора остановилось. он умер, так и не узнав, что уже два года как потерял власть. Португалия тем временем постепенно готовилась к революции, которая через четыре года смела Estado Novo окончательно.

Павел Елизаров